Чувячник

***

Жил в одном из городов чувячник. Почтенный человек — целый день, бывало, трудился, а вечером непременно пировал.

Никогда никого не обижал и старался всем помогать. Потому и любили его все.

Донеслась молва о чувячнике до самого царя. Облачился царь дервишем и пошел глядеть на чувячника. Вечером подошел к его воротам, заглянул в дом, видит — чувячник пирует со своей семьей. Сам поет, дети пляшут узундару.

Чувячник заметил дервиша, радушно стал звать его в дом:

— Входи, дядюшка дервиш, входи, сыграй нам что-нибудь!

Переодетый в дервиша царь стал играть. Повеселились. Чувячник подарил царю три рубля: не обессудь, говорит, сегодня не очень прибыльно работал.

Царь спросил:

— Говорят, ты пируешь каждый день. А денег столько откуда берешь?

— Бог с тобой, — отмахнулся чувячник, — я бедный человек, тружусь с утра и до вечера, что ни добуду — домой несу, не ворую и не торгую, а по вечерам всегда пирую.

Ушел царь и велел визирям наутро не пускать в город работать ни одного чувячника.

Вышел утром чувячник, а царские визири прогнали его, весь ларь его сапожный переломали. Опечалился чувячник: на что вечером пировать, раз работать не дают? Бродит по городу. Зной стоит такой, что земля дымится. Водонос холодной водой торгует, народ так и роится вокруг него. Чувячник подумал: давай-ка и я стану продавать воду, авось хоть на хлеб наработаю. Побежал домой, налил воды в большую бочку, взял кружку, потащил в город. До вечера изрядно денег наторговал. Купил вина и еды, позвал трех дружков, пришел домой и пирует.

Царь перерядился опять в лохмотья дервиша и пошел глядеть, что поделывает чувячник: не дал, думает, я ему работать, погляжу, как сегодня запирует.

Подошел к окну, глядит. А чувячник с дружками пьют, едят, веселятся. Удивился царь. Постучал. Выглянул чувячник:

— Входи, дервиш, входи, сыграй нам что-нибудь веселое!

Извлек пять рублей, дарит ему:

— Не обессудь, дервиш! Царь виноват, не пустил меня сегодня работать, — чтобы развалился его дом, — не то дал бы я тебе больше!

Поздно ночью разошлись все, остался один дервиш. Спрашивает у чувячника:

— Царь сегодня не дал тебе работать, где же ты денег добыл?

— Бог с тобой, — отвечает чувячник, — ешь, пей себе! Зачем тебе знать об этом? Простой я чувячник, не ворую, не торгую, в поте лица хлеб свой добываю и пирую. Сыграй лучше что-нибудь! Проклятый царь запретил мне чувяки тачать, а я воду стал продавать, вот и добыл на хлеб, жене и деткам принес, дружков угостил, тебе вот немного дал. Даст бог, и завтра чего-нибудь раздобуду. Мир велик…

Той же ночью царь повелел визирям: назавтра не пускать в город ни одного водоноса.

Чувячник встал рано нутром, потащил в город бочку воды, да не пустили его визири, выбросили бочку. Загрустил чувячник. Ни чувяков тачать не дают, ни водой торговать. Бродит по базару. Тоскует без дела. Подбежал к нему какой-то крестьянин, говорит:

— Ты, видно, без дела слоняешься, найми-ка мне сорок работников, хорошо награжу!

Забегал чувячник. Подыскал сорок работников. Пошли с крестьянином, хорошо в тот день поработали. Вечером крестьянин раздал всем мзду. Чувячнику больше сорока рублей досталось, — добрым работником оказался. Повел чувячник всех к себе домой, хорошо попировали.

Царь опять перерядился в лохмотья дервиша, пошел глядеть, что чувячник поделывает. Заглянул в окно, видит — пир горой идет. Чувячник веселый, зовет его: сыграй, говорит, нам что-нибудь, дяденька дервиш!

Заиграл дервиш, чувячник ему червонец дарит. Другие тоже — по рублю-два. Повеселились, разошлись все, остался один дервиш, спрашивает у хозяина:

— Царь ведь не пустил тебя работать, где же ты денег раздобыл да столько гостей назвал?

— Бог с тобой, ешь себе, пей, да и ступай на все четыре стороны, — говорит чувячник, — на что тебе знать про это?

Чтобы провалился наш проклятый царь — не дал сегодня водой торговать. Да разве я не найду себе другого дела?

Помогли крестьянину, дал он нам денег, а меня особо наградил. Жене и деткам принес я на расход, тебе вот на хлеб дал, перед друзьями не осрамился, попировали. Завтра тоже, авось, что-нибудь придумаю. Мир велик!..

Царь приказал визирям наутро привести к нему чувячника. Пришел чувячник. Обрядили его в солдатскую одежду, дали

саблю, винтовку, поставили у ворот — царский дворец стеречь. Чувячник подумал: влопался я, кто же сегодня мою жену

да деток накормит, на что я вечером пировать буду, если целый день здесь простою? Вытащил саблю из ножен, видит —

хорасанская.

Стемнело, сменили его, взял он саблю, продал за пятнадцать рублей, а в ножны палку сунул. Вина, еды разной накупил,

пять рублей в кармане оставил. Пришел к жене и деткам, пируют.

Царь подумал: сегодня уж чувячнику не пировать, пойду погляжу, что он поделывает. Опять перерядился в лохмотья

дервиша, подошел к порогу чувячника. Видит, пирует чувячник, с детьми веселится. Обрадовался дервишу. Попросил

сыграть. Два рубля подарил: чтоб наш царь провалился, говорит, сегодня заставил целый день дворец стеречь. Больше

не мог раздобыть.

— Эти-то ты где взял? — удивился дервиш.

— Ты уж не наушник ли царский? Все, что ни скажу тебе, наутро запрещают, — покачал головой чувячник.

— Да нет, сам хочу жить, как ты! — пробормотал в смущении царь.

Чувячник рассказал ему:

— Царь наш сослепу дал мне хорасанский меч, я продал его, в ножны палку сунул. Взял пятнадцать рублей, вина и еды

купил, два рубля тебе дал, три жене оставил на хлеб, завтра еще чего-нибудь раздобуду. Мир велик!..

На другой день царь опять призвал к себе чувячника и говорит:

— Человека приговорил я к казни. На площади народ соберется, ты должен своим мечом голову приговоренному отрубить.

— Великий государь, состарился я, а и цыпленка никогда не резал, как же мне человека убить? Прикажи кому-нибудь

другому! — просит чувячник.

— Нет уж, тебе придется. Не выполнишь моего повеления, самого прикажу обезглавить!

Что делать чувячнику? Народу на площади собралось видимо-невидимо. Вышел царь с визирями. Вывели чувячника,

поставили рядом с осужденным. Тоскует наш чувячник. Руки дрожат. Выступил вперед, обращается к народу:

— Люди добрые, послушайте, меня! Состарился я, а и цыпленка в жизни не зарезал, жил себе своим трудом, никому не

мешал. Сегодня царь велел мне: обезглавь, мол, этого человека! Если заслужил он — пусть лишится и головы, и ног, а

не заслужил — пусть клинок моей сабли обратится в палку! — Сказал и выхватил саблю из ножен. Поглядели, — и

вправду, не сабля, а палка. Поднялся переполох. Безвинный человек! — кричат все. Освободили его и домой отпустили.

Царь позвал чувячника и во дворец к себе повел. Чувячник думает, и в самом деле голову ему отрубят. А царь принес

пятьсот рублей и дарит ему: труженик, мол, ты, да к тому же и догадливый.

Чувячник трудится, как и прежде, и пирует ежевечерне. И работы и денег всегда у него довольно.

***